ЧЕРНЫЙ ЛЕГИОН

Когда они выбрались из палатки, мир вокруг изменился.

Над землей лежал туман. Не утренняя дымка, поднимающаяся над лугами и окутывающая землю таинственным шлейфом до тех пор, пока взошедшее солнце не растопит ее своим теплом. Нет, это была плотная, вязкая, бесформенная масса, почти осязаемая и сокращающая поле зрение до двух шагов. Деревья на краю поляны, где они разбили лагерь, превратились в гротескные призрачные фигуры, которые цеплялись за сумерки гигантскими пальцами, и даже солнце, висевшее где-то над далекими вершинами Серповых гор, было лишь светлеющим пятном.

Алекс стоял там, где они привязали его ночью. Казалось, он с тех пор не пошевелился и теперь смотрел на них с сумрачной миной, которая точно соответствовала состоянию погоды.

Ким бросил испытующий взгляд на небо.

– Не думаю, что туман скоро рассеется, – заметил он. – Но мы пойдем дальше. Я вздохну спокойно только тогда, когда мы достигнем первых имперских постов.

Подлесок был настолько сырым, что Альдо не смог снова разжечь огонь. Так что завтрак их был коротким и холодным, и они принялись складывать палатку. Связав в один узел брезент и шесты, они снова впрягли в фургон осла и отправились дальше. Даже Алекс, казалось, радовался тому, что они удаляются от этого негостеприимного места.

В туманной тишине каждый шорох звучал вдвое громче: цокот копыт, скрип фургона, визг осей и скрежет обитых железом колес по покрытию дороги. Даже когда Альдо лишь один раз взмахнул поводьями, хлопок прозвучал резко, как удар бича. Глядя вперед, они не видели ничего, кроме небольшого отрезка дороги, а обернувшись назад, видели такой же кусок ее, исчезающий в тумане. Холмы справа и слева скорее угадывались, чем были видны. Да, это выглядело так, как если бы мир ограничивался окружностью в несколько дюжин шагов и всякий раз образовывался перед ними заново с тем же постоянством, с которым исчезал позади, в то время как колеса фургона катились дальше и дальше по дороге.

Было трудно понять, сколько времени они так идут, но миновали часы, пока дорога не стала медленно подниматься и береговые откосы справа и слева сменились бревенчатым настилом, уходящим в зыбкую топь. Они достигли болот.

– Если мы встретим здесь больгов, – сказал Альдо, – то не успеем развернуть фургон. Нам останется только бежать через болото.

– Вот этого я бы не советовал делать, – возразил Ким сухо. – Через пару шагов, особенно в такую погоду, мы бы безвозвратно пропали. Болота глубоки и коварны. Без проводника далеко здесь не уйдешь. А болотники…

– Болотники! Я о них и не подумал. Мой отец рассказывал, что они заманивают путников в ловушки и поедают живьем…

– Никаких болотников больше нет, – ответил печально Ким. – Они спасли нам жизнь и поплатились за это: темные эльфы сожгли их деревню и убили всех. Всех, кроме одного.

– Кроме одного?

– Да, кроме Гврги, нашего друга. Он был с ними с самого начала.

– Но… тогда он должен быть очень древним.

– Он появился в результате эксперимента темных эльфов – неудавшегося, как они посчитали. Они хотели создать могущественное существо. А сотворили бессмертное. И он странствовал через века и создал собственный народ, существовавший до тех пор, пока темные эльфы его не уничтожили.

– Вы полагаете, Гврги все еще где-то тут? – Альдо бросил опасливый взгляд в туман, стелющийся над топью.

Ким засмеялся. Этого лучше было не делать, так как здесь, среди болота, это звучало как сумасшедшее хихиканье потерянной души. Остаток своего смеха он быстро проглотил.

– Нет, – сказал он, – Гврги сидит теперь на подземном троне в Зарактроре, он стал властелином карликов. А если ты ищешь повод испугаться, то, пожалуйста: они – создания темных эльфов, результат их тщетных попыток создать жизнь. Синтетические существа. Совершенно такие же, как и… – Он остановился.

– Как кто?

Как мы, хотел он добавить, вспоминая начало фольков, но не сказал этого, чтобы не смущать своего юного спутника. Довольно и того, что это известно ему самому.

– Как Гврги, – продолжил Ким. – Но он сильнее, чем они. Возможно, он самое могучее существо из всех, известных мне. Но при этом он веселый и порой очень наивный. Он… – Ему не хватало слов.

– Вы виделись с ним еще когда-нибудь?

– Нет, но он сказал, что еще встретимся.

В моих снах. Внезапно Ким вспомнил о нагом, слепом и глухом существе из своего сна, заключенном под землей и жалобно стонущем. Был ли это Гврги? Может быть, когда-то в далеком прошлом, сказал себе Ким.

– В Зарактроре я бы тоже охотно побывал, – заявил Альдо, – осмотрел бы чудеса, которые должны же там иметься. Или в Подземном Мире. Я слышал, там есть экипажи, ездящие сами по себе. Вот бы нам сейчас такой! Хотя, что бы делал этот экипаж в таком тумане? Осел или пони могут быстро остановиться, но если катиться на полных парах по болотистой местности, то определенно случится…

– Тихо! – прервал Ким словоизвержение Альдо. – Ты слышишь?

Они прислушались. Издалека, сквозь скрип и грохот повозки, доносилось что-то похожее на лязг оружия.

– А чувствуете ли вы запах? Пахнет пожаром!

Они взглянули друг на друга. Больги?!

– Вперед! – Альдо щелкнул поводьями. – Вперед, Алекс!

Осел ощутил беспокойство хозяев и припустил рысью. Если не повезет, дорога приведет их в лапы больгов. В противном случае можно надеяться, что где-то недалеко первые имперские посты.

Туман кое-где стал редеть, но они все равно не чувствовали себя уверенно.

Из тумана выступали странно изогнутые деревья и кусты, увитые ползучими растениями, поля с большими бледными цветами, среди которых что-то тихо булькало… Тут и там виднелись островки твердой почвы, слегка поднимающиеся над болотом; там росли березы, их белые стволы и черные, еще по-зимнему голые ветви напоминали скелеты. Болотные вороны взлетали, вяло взмахивая крыльями.

– Там! – закричал Альдо. – Вы видите? Крепость!

В колышущихся испарениях перед ними плыла темная тень. Неуклюжая, квадратная, с башнями по углам и массивным замком в середине – крепость! Ее стены и башни, как с облегчением отметил Ким, не были увенчаны тремя зубцами, как в его сне.

Он вознес тихую благодарственную молитву Божественной Чете, когда фургон съехал с бревенчатого настила, свернув на пологий въезд, ведущий к крепости. Перед ними в черной стене зияли ворота. Створки ворот были распахнуты, решетка поднята. Вокруг царила зловещая тишина.

Справа и слева от ворот были вкопаны в землю высокие колья. На каждый была насажена отрезанная голова больга.

Ким зажмурился.

– Они уже давно здесь, кроме двух, эти еще свежие. Тут кто-то питает жуткую ненависть к больгам.

– Я не слышал, чтобы войска императора поступали так, – высказался Альдо, когда они очутились в темноте арки. – Какой легион это может быть?

Ким посмотрел наверх. В замковом камне свода был вырезан знак: человеческий череп с двумя скрещенными мечами под ним. Ниже – надпись LEG XX ATROX. [8]

– Об этом легионе я никогда не слышал! – сказал он.

Из тени выступили две фигуры, копьями преградившие им путь.

– Quo vadis? [9] – прорычал один из них.

– Слава Отцу! – Ким перевел дух. – Мы – Кимберон Вайт, хранитель Музея истории Эльдерланда, и его спутник – следуем по приглашению его величества императора на коронационные празднества…

Он умолк, не дождавшись реакции стражников. Подумав, что стоит попробовать говорить на старом языке, он повторил:

– Cimberonus Vitus sum Populum Musaei Custos Terrae Aldensis…

– Я все понял, малыш, – прервал его стражник. – Я только спрашиваю себя, что за ерунду ты сказал. Заезжайте. Пусть в этом разбирается центурион.

Ким и Альдо беспомощно переглянулись; потом, когда стражи опустили копья, они пустили осла вперед. Крепостной двор был голым и пустынным, впрочем, возможно, в аркадах под стенами находились еще какие-нибудь легионеры, но сейчас не было видно никого.

вернуться

8

Двадцатый легион, страшилы (лат.)

вернуться

9

Кто идет?